Книга только для ознакомления
. Но нет, теперь и ему, и этим ребятам еще много-много лет
не забыть этой серебряной дорожки, сколько ни заливай рельсы варом. Настанет
такое утро, осенью ли, зимой или весной: проснешься--и, если не подойти к
окну, а остаться в теплой, уютной постели, непременно услышишь, как где-то
далеко, чуть слышно бежит и звенит трамвай.
И в изгибе утренней улицы, на широком проезде, между ровными рядами
платанов, вязов и кленов, в тишине, перед тем как начнется дневная жизнь,
услышишь за домом знакомые звуки. Словно затикают часы, словно покатится с
грохотом десяток железных бочонков, словно затрещит крыльями на заре
большущая-пребольшущая стрекоза. Словно карусель, словно маленькая
электрическая буря, словно голубая молния, мелькнет и исчезнет, зазвенит
звонком трамвай! И зашипит, точно сифон с содовой, опуская и вновь поднимая
подножку,-- и вновь качнется сон, вагон поплывет своим путем, все дальше и
дальше по своим потаенным, давно схороненным рельсам к какой-то своей
потаенной, давно схороненной цели...
После ужина погоняем мяч?--спросил Чарли. Ясно,-- ответил Дуглас.--
Ясно, погоняем.
* * *
Сведения о Джоне Хафе, двенадцати лет, очень просты и умещаются всего в
нескольких строках. Он умел отыскивать следы не хуже любого следопыта из
племени Чокто или Чероки, умел прыгнуть прямо с неба, как шимпанзе с лианы,
оставался под водой целых две минуты и успевал за это время проплыть вниз по
течению пятьдесят ярдов
|
