Книга только для ознакомления
...
-- Хватит тебе считать, в доме на градуснике сейчас восемьдесят семь и
еще лезет вверх, и не нужны тебе никакие кациды.
-- Цикады! Тридцать девять, сорок. Не кациды! Сорок два!
-- Восемьдесят семь градусов. Я думал, тебе будет интересно узнать.
-- Сорок пять, это же в доме, а не на улице! Сорок девять, пятьдесят,
пятьдесят один! Пятьдесят два, пятьдесят три!. Пятьдесят три плюс тридцать
девять будет... будет девяносто два градуса!
-- Кто сказал?
-- Я сказал! Не восемьдесят семь по Фаренгейту, а девяносто два по
Сполдингу!
-- Ты-то ты, а еще-то кто?
Том вскочил и поднял раскрасневшееся лицо к солнцу.
-- Я и цикады, вот кто! Я и цикады! Нас больше! Девяносто два,
девяносто два, девяносто два градуса по Сполдингу, вот тебе!
Оба стояли и глядели в безжалостное, без единого облачка небо -- точно
испорченный фотоаппарат, зияющий раскрытым во всю ширь объективом, оно
глазело на недвижный, оглушенный зноем, умирающий в пламенных лучах город.
Дуглас закрыл глаза и увидел, как два дурацких солнца выплясывают на
внутренней стороне розовых прозрачных век.
-- Раз... два... три...
Дуглас почувствовал, как шевелятся его губы.
-- ... четыре... пять... шесть...
Теперь цикады стрекотали еще быстрее.
* * *
С полудня до заката, с полуночи до рассвета на улицах Гринтауна, штат
Иллинойс, маячили лошадь с фургоном и возница, которых хорошо знали все
двадцать шесть тысяч триста сорок девять обитателей города
|
