Книга только для ознакомления
. Валентина впервые провела испанцев. Ей подарили
балалайку, купленную в "Сувенирах". Правда, она утверждала, что это -
севильская мандолина. Игнациусу было все равно. Утихали метели. С утра до
вечера падал крупный мохнатый снег и взлетала поземка на перекрестках.
Прохожие слонялись, выбеленные, как призраки. Машины упирались голубыми
фарами в роящиеся облака. Громадная, увешанная пластмассовыми игрушками
ель высилась перед Гостиным двором, и переливчатые огни стекали по ее
ветвистым лапам.
Ничего необычного больше не произошло. Хрипела в шарфах и кашлях
декабрьская простуда. Дважды звонил Эритрин и орал, как помешанный -
перемежая мольбы с идиотскими тупыми угрозами. Речь все время сводилась к
кольцу Мариколя. Игнациус нажимал на рычаг и прикладывал трубку к
пылающему лбу. Сонная улица, четырнадцать. Он не знал, было это с ним или
не было, но он не хотел забывать. Ойкумена существовала рядом, как изнанка
древнего мира. Как рогатая тень, как загадочная и древняя сущность его.
Там скрипели деревянные лестницы, и били куранты на ветряной башне, там,
шурша коготками, бродили по тесным переходам уродливые панцирные жуки,
там, меряя шагами клетку, ожидал казни яростный Экогаль, и Аня томилась в
подземной тюрьме, где царил тлен корней и попискивающий крысиный сумрак.
Огненный Млечный путь был распахнут над Кругом во всем своем ярком
великолепии и блистающий холод его лежал на цепях и зубчатых колесах
|
