Книга только для ознакомления
. Оно
заражало даже самых бесхарактерных людей. Они тоже начинали верить в древний
закон барахолки: "Если хочешь что кушать, то сумей загнать на Толчке рукава
от жилетки".
Плутовство вползло наконец и в нашу среду литераторов и журналистов.
Советских денег у нас с Яшей Лифшицем не было ни копейки. Соленой камсы
осталось на один день. В письменном столе валялось два черных сухаря. Они
распространяли тот же ненавистный запах лизола и гвоздик, как и
профессорская библиотека.
Следовало что-то предпринять, чтобы не пропасть от истощения. Но, как
нарочно, голова гудела, и ни я, ни Яша ничего не могли придумать. Да и что
придумаешь в опустошенном городе, где еще не было ни учреждений, ни газет,
ни базаров, ни, наконец, советских денег! Приходилось ждать, пока все это
наладится; но ждать было дочти невозможно: нас уже шатало и тошнило от
голода.
Поэтому мы предпочитали лежать в дворницкой, укрывшись с головой своими
потертыми пальто, и все-таки чего-то дожидаться.
В дворницкой холод стоял густым слоем, как в леднике. Жестяную
"буржуйку" мы топили старыми газетами и быстро доводили ее до белого
каления. Но она так же стремительно остывала, как и разъярялась.
На пятый день после занятия Одессы советскими войсками к нам пришел мой
школьный товарищ по Киеву Володя Головчинер. Недели за две до этого я
встретил его на Дерибасовской, где Володя, несмотря на свою подслеповатость,
золотые очки и потрепанный, но барский вид, торговал с рук зажигалками
|
