Книга только для ознакомления
.
Володя привел с собой сморщенного, как обезьянка, человечка,
говорившего так быстро и невнятно, будто во рту у него было полно голышей.
- Вот, - сказал Володя Головчинер и неопределенно показал на
человечка,- имею честь представить товарища Торелли. Торелли - это
псевдоним. А "в миру", как выражается ваш расстрига-домовладелец, он носит
фамилию Блюмкис. Он одесский репортер. У него есть одна идея.
Мы высунули головы из-под пальто и молча рассматривали виновато
улыбавшегося товарища Торелли, имевшего какую-то идею.
- Торелли или Торичелли? - придирчиво спросил Яша. Он был немного туг
на ухо.
- Торелли, - уныло повторил Володя Головчинер.- Да это не важно. Идея
его имеет отношение к нашему бедственному существованию. Упомянутый товарищ
Торелли - в миру Блюмкис - находится в таком же пиковом положении, как и вы
двое и даже я, Владимир Головчинер, сын киевского профессора-стоматолога и
чемпион по плаванию. Эту идею товарищ Торелли имеет изложить сам, поскольку
это позволят ему его речевые способности.
Володя любил говорить ерническим языком. Я к этому привык еще в
гимназии.
Тогда Торелли что-то произнес, но так быстро, что мы услышали только
треск, будто кто-то проиграл стремительно дробь на турецком барабане.
- Позвольте, я переведу, - бесстрастно сказал Володя Головчинер. -
Товарищ Торелли считает, что его идею следует принять немедленно и, по
возможности, без смеха
|
