Книга только для ознакомления
.
Я невольно подцвечивал и подсвечивал жизнь. Мне это нравилось. Она от
этого наполнялась в моих глазах добавочной прелестью.
Даже если бы я очень захотел, то не мог бы уничтожить в себе это
свойство, ставшее, как я понял потом, одной из основ писательской работы.
Может быть, поэтому писательство сделалось для меня не только занятием, не
только работой, а состоянием собственной жизни, внутренним моим состоянием.
Я часто ловил себя на том, что живу как бы внутри романа или рассказа.
Вот это желание рассматривать жизнь сквозь увеличительное стекло сильно
захватило меня в Одессе и было, безусловно, связано с шатанием по порту и с
безмятежными часами, проведенными на Австрийском пляже.
Время сгладило острые, как зазубрины, горести и беды того времени.
Память неохотно обращается к ним. Она предпочитает вспоминать прошлое в его
светлом виде, сквозь тогдашние редкие радости. Они стали на протяжении
дальнейших лет значительными и вескими. Нашу веру в счастливую долю своего
народа не могли разрушить ни тиф, ни голод, ни обледенелая каморка, ни
полная неуверенность в завтрашнем дне.
Молодость была непобедима. Она могла превратить Дантов ад в
захватывающее зрелище. Опухая от голода, мы все же чувствовали слабый запах
первого цветка за окном дворницкой и радовались этому.
Я воспринял и запомнил те грозные годы вместе со многими своими
сверстниками как великую и неоспоримую надежду
|
