Книга только для ознакомления
. Но ни один из вас не будет
ранен. О, пойми же меня, не осуждай меня! Я сама презираю трусов, я
женщина. Но ради меня сделай это, Георгий! Нет, не спрашивай о муже, он
знает. Я все, все, все сделала.
Теперь ему удалось упрямым движением головы освободиться от ее мягких и
сильных рук. Он встал с кровати и сказал твердо:
- Хорошо, пусть будет так. Я согласен.
Она тоже встала. В темноте по ее движениям он не видел, а угадывал,
чувствовал, что она торопливо поправляет волосы на голове.
- Ты уходишь? - спросил Ромашов.
- Прощай, - ответила она слабым голосом. - Поцелуй меня в последний
раз.
Сердце Ромашова дрогнуло от жалости и любви. Впотьмах, ощупью, он нашел
руками ее голову и стал целовать ее щеки и глаза. Все лицо Шурочки было
мокро от тихих, неслышных слез. Это взволновало и растрогало его.
- Милая... не плачь... Саша... милая... - твердил он жалостно и мягко.
Она вдруг быстро закинула руки ему за шею, томным, страстным и сильным
движением вся прильнула к нему и, не отрывая своих пылающих губ от его
рта, зашептала отрывисто, вся содрогаясь и тяжело дыша:
- Я не могу так с тобой проститься... Мы не увидимся больше. Так не
будем ничего бояться... Я хочу, хочу этого. Один раз... возьмем наше
счастье... Милый, иди же ко мне, иди, иди...
И вот оба они, и вся комната, и весь мир сразу наполнились каким-то
нестерпимо блаженным, знойным бредом
|
