Книга только для ознакомления
. Но Шурочка уже успела справиться с собой и отняла платок
от лица. Слез больше не было, хотя глаза ее еще сверкали злобным,
страстным огоньком,
- Ничего, Володя, ничего, милый, - отстранила она его рукой.
И, уже со смехом обращаясь к Ромашову и опять отнимая у него из рук
нитку, она спросила с капризным и кокетливым смехом:
- Отвечайте же, неуклюжий Ромочка, хороша я или нет? Если женщина
напрашивается на комплимент, то не ответить ей - верх невежливости!
- Шурочка, ну как тебе не стыдно, - рассудительно произнес с своего
места Николаев.
Ромашов страдальчески-застенчиво улыбнулся, но вдруг ответил чуть-чуть
задрожавшим голосом, серьезно и печально:
- Очень красивы!..
Шурочка крепко зажмурила глаза и шаловливо затрясла головой, так что
разбившиеся волосы запрыгали у нее по лбу.
- Ро-омочка, какой вы смешно-ой! - пропела она тоненьким детским
голоском.
А подпоручик, покраснев, подумал про себя, по обыкновению: "Его сердце
было жестоко разбито..."
Все помолчали. Шурочка быстро мелькала крючком. Владимир Ефимович,
переводивший на немецкий язык фразы из самоучителя Туссена и Лангеншейдта,
тихонько бормотал их себе под нос. Слышно было, как потрескивал и шипел
огонь в лампе, прикрытой желтым шелковым абажуром в виде шатра. Ромашов
опять завладел ниткой и потихоньку, еле заметно для самого себя, потягивал
ее из рук молодой женщины
|
