Книга только для ознакомления
.
Бабель часто возвращался к вечеру из Одессы на конке. Она сменила
начисто забытый трамвай. Конка ходила только до 8-й станции и издалека уже
дребезжала всеми своими развинченными болтами.
С 8-й станции Бабель приходил пешком, пыльный, усталый, но с хитрым
блеском в глазах, и говорил:
- Ну и разговорчик же заварился в вагоне у старух! За "куриные яички".
Слушайте! Вы будете просто рыдать от удовольствия.
Он начинал передавать этот разговор. И мы не только рыдали от хохота.
Мы просто падали, сраженные этим рассказом. Тогда Бабель дергал то одного,
то другого из нас за рукав и крикливо спрашивал голосом знакомой торговки с
10-й станции Фонтана:
- Вы окончательно сказились, молодой человек? Или что?
Стоило, слушая Бабеля, закрыть глаза, чтобы сразу же очутиться в душном
вагоне одесской конки и увидеть всех попутчиков с такой наглядностью, будто
вы прожили с ними много лет и съели вместе добрый пудовик соли. Может быть,
их вовсе и не существовало в природе, этих людей, и Бабель их начисто
выдумал. Но что за дело нам было до этого, если они жили во всей своей
конкретности, хрипящие, кашляющие, вздыхающие д выразительно подмигивающие
друг другу на "месье" Бабеля, о котором уже говорили по Одессе, что он такой
же умный, как Горький. . Гораздо раньше, чем из его напечатанных рассказов,
мы узнали из устных его рассказов о старике Гедали, вздыхавшем "об
интернационале добрых людей", о происшествии с солью на "закоренелой"
станции Фастов, о бешеных кавалерийских атаках, об ослепительной усмешке
Буденного и услышали удивительные казачьи песни
|
