Книга только для ознакомления
. Но в литературе он чувствовал себя как
разведчик и солдат и считал, что во имя ее он должен вытерпеть все: и
одиночество, и керосиновую вонь погасшей коптилки, вызывавшую тяжелые
припадки астмы, и крики изрыдавшихся женщин за стенами домов. Нет,
возвращаться было нельзя.
В одну из таких ночей Бабеля вдруг осенило: очевидно, Цирес был
обыкновенным наводчиком! Цирес жил этим. Он получал за это свой
процент-"карбач", и Бабель был для старика действительно неудобным жильцом.
Он мог отпугнуть от старого наводчика его отчаянных, но вместе с тем и
осторожных клиентов. Кому была охота глупо нарезаться на провал из-за
скаредности Циреса, польстившегося на лишние сто тысяч рублей и пустившего в
самое сердце Молдаванки какого-то фраера.
Да к тому же этот фраер оказался писателем и потому был вдвое опаснее,
чем если бы он был простым сутенером или шулером из пивной.
Наконец-то Бабель понял намеки Циреса насчет кармана, полного
неприятностей, и решил через несколько дней съехать от Циреса. Но несколько
дней ему еще были нужны, чтобы выведать от старого наводчика все, что тот
мог рассказать интересного. А Бабель знал за собой это сильное свойство -
выпытывать людей до конца, потрошить их жестоко и настойчиво, или, как
говорили в Одессе, "с божьей помощью вынимать из них начисто душу".
Но на этот раз Бабелю не удалось вынуть из старого Циреса душу
|
