Книга только для ознакомления
. Мы несколько раз немного отдыхали в этой
тени. Вокруг пылало белое пламя засухи.
Кира ни разу не пожаловалась. Она молчала, положив подбородок ко мне на
плечо, и устало смотрела на степь. Там шли, сгибаясь под ярмом, сивые волы.
Языки их были высунуты до самой земли. Они тяжело хрипели и часто
останавливались. Возница с отчаянием и со слезой в голосе кричал им
"цоб-цобе" и бил их по пыльным бокам корявой палкой. На потной воловьей коже
палка оставляла следы, похожие на ассирийскую клинопись.
Под грушей отдыхали долго. Ее листья трещали на ветру, как жесткие
надкрылья жуков.
По сухой известковой балке мы наконец дошли до мельницы, вошли во двор,
обнесенный высокой стеной из "дикаря", и сразу же сели в тени этой стены и
так просидели, может быть, час, а может быть, и два в каком-то оцепенении.
Двор был пуст. Никто к нам не вышел. Над черепичной крышей мельницы
дымила жестяная труба, и где-то осторожно шипел пар.
Потом во двор вышел удивительный мельник. То был старик, весь в муке,
со старомодной чеховской бородкой и в пенсне. Стекла его были захватаны
белыми от муки пальцами.
Старик подошел к нам, снял пенсне и долго разглядывал меня и Киру.
Потом, ничего не спросив, ушел и вынес нам кувшин холодной воды. Мы
пили, закрыв глаза, чувствуя, как свежесть разливается до самых кончиков
ногтей.
Старик дожидался, пока мы опростаем кувшин, равнодушно смотрел на нас и
молчал
|
