Книга только для ознакомления
. - Ах, ах, ширазские соловьи и розы Хороссана! Ах, Зюлейка, лилия
иранских долин!
Хоробрых издевался над казенной восточной экзотикой. Он любил на
Востоке иное: рыжие пески, цветение хлопка, почтовых верблюдов (нарров),
заросли тау - сагыза, Гиндукушскую плотину и опреснители. К мечетям
Самарканда он относился почтительно, но только как к архитектурным
сооружениям. Поэзия Саади была для него выкрутасами старого хитреца перса,
морочившего голову наивным шахам. Из изречений Саади он ценил только одно и
часто повторял его топографам:
"Если ты идешь с хромым, то поджимай ногу, чтобы его хромота не была
так заметна".
Этот предел восточной вежливости веселил Хоробрых.
- Пейте лучше чай, - предложил он Прокофьеву, - и расскажите, кстати, о
ваших работах в Чикишляре. Это гораздо интереснее.
Лицо Прокофьева в запыленных роговых очках казалось совершенно черным
от вечера и загара.
- Что Чикишляр! - ответил Прокофьев. - Там каждая пядь - нефть. Нефтью
залиты целые гектары. Баку меркнет перед Чикишляром. Из всех трещин в земле
бьют благороднейшие газы.
- Ну - ну, - примирительно пробормотал Хоробрых, - лучше вашего
Чикишляра нет уже и места на свете.
- Давайте поговорим серьезно. Вот уже два года на всех совещаниях я
кричу о Чикишляре, Нефте - Даге, Челекене и Бая - Даге. Но больше всего,
конечно, о Чикишляре
|
