Книга только для ознакомления
.
Греченко! Кто у нас командир корпуса?
"Так сегодня, так будет завтра и послезавтра. Все одно и то же до
самого конца моей жизни, - думал Ромашов, ходя от взвода к взводу. -
Бросить все, уйти?.. Тоска!.."
После словесности люди занимались на дворе приготовительными к стрельбе
упражнениями. В то время как в одной части люди целились в зеркало, а в
другой стреляли дробинками в мишень, - в третьей наводили винтовки в цель
на приборе Ливчака. Во втором взводе подпрапорщик Лбов заливался на весь
плац веселым звонким тенорком:
- Пря-мо... по колонне... па-альба ротою... ать, два! Рота-а... - он
затягивал последний звук, делал паузу и потом отрывисто бросал: - Пли!
Щелкали ударники. А Лбов, радостно щеголяя голосом, снова заливался:
- К но-о-о... ип!
Слива ходил от взвода к взводу, сгорбленный, вялый, поправлял стойку и
делал короткие, грубые замечания.
- Убери брюхо! Стоишь, как беременная баба! Как ружье держишь? Ты не
дьякон со свечой! Что рот разинул, Карташов? Каши захотел? Где трыньчик?
Фельдфебель, поставить Карташова на час после учения под ружье. Кан-налья!
Как шинель скатал, Веденеев? Ни начала, ни конца, ни бытия своего не
имеет. Балбес!
После стрельбы люди составили ружья и легли около них на молодой
весенней травке, уже выбитой кое-где солдатскими сапогами. Было тепло и
ясно
|
