Книга только для ознакомления
. Это то, что мы - слепы и глухи ко
всему. Давно уже, где-то вдали от наших грязных, вонючих стоянок,
совершается огромная, новая, светозарная жизнь. Появились новые, смелые,
гордые люди, загораются в умах пламенные свободные мысли. Как в последнем
действии мелодрамы, рушатся старые башни и подземелья, и из-за них уже
видится ослепительное сияние. А мы, надувшись, как индейские петухи,
только хлопаем глазами и надменно болбочем: "Что? Где? Молчать! Бунт!
Застрелю!" И вот этого-то индюшачьего презрения к свободе человеческого
духа нам не простят - во веки веков.
Лодка выехала в тихую, тайную водяную прогалинку. Кругом тесно обступил
ее круглой зеленой стеной высокий и неподвижный камыш. Лодка была точно
отрезана, укрыта от всего мира. Над ней с криком носились чайки, иногда
так близко, почти касаясь крыльями Ромашова, что он чувствовал дуновение
от их сильного полета. Должно быть, здесь, где-нибудь в чаще тростника, у
них были гнезда. Казанский лег на корму навзничь и долго глядел вверх на
небо, где золотые неподвижные облака уже окрашивались в розовый цвет.
Ромашов сказал робко:
- Вы не устали? Говорите еще.
И Назанский, точно продолжая вслух свои мысли, тотчас же заговорил:
- Да, наступает новое, чудное, великолепное время. Я ведь много прожил
на свободе и много кой-чего читал, много испытал и видел
|
