Книга только для ознакомления
.
Рядом со мной шел репортер "Моряка" старик Ловенгард. Он вспоминал,
глядя на похоронных лошадей, как изредка Сашка-музыкант играл старинный
цыганский романс "Пара гнедых, запряженных с зарею", а уличная певица Вера
по прозвищу Марафет пела его так, что некоторые посетители "Гамбринуса"
плакали навзрыд.
Рыжий возница курил махорку и виртуозно сплевывал на мостовую. Рваная
кепка была надвинута у него на один глаз. Всем своим видом этот старик
свидетельствовал, что жизнь уже не та, что была при Саше. "Какая жизнь,
когда подковать этих несчастных коняг стоит чуть ли не миллион рублей!
Раньше за миллион можно было купить все Ближние Мельницы со всеми их
садочками, абрикосой, борщами и конями!".
За гробом шла большая толпа. Переваливаясь, брели старухи в теплых
платках - те, что хорошо знали Сашу, когда были еще задорными красотками.
Молодых женщин в толпе почти не было.
Женщины шли тотчас за гробом, впереди мужчин. По галантным правилам
нищего одесского люда ("То ж вам Одесса, а не какая-нибудь затрушенная
Винница") женщин всегда пропускали вперед. За женщинами шли сизые от холода
товарищи Сашки-музыканта.
Около входа в заколоченный "Гамбринус" процессия остановилась.
Музыканты вытащили из-под подбитых ветром пальто инструменты, и неожиданная
и грустная мелодия старомодного романса поплыла над притихшей толпой:
Не для меня придет весна,
Не для меня Буг разольется
|
