Книга только для ознакомления
. Очень об этом жалела и
часто говорила: пока строится город, заложить бы где-нибудь загородный парк,
чтобы он спокойно поднялся, пока город подступит к нему. И для себя,
уверенная, что это непременно пригодится когда-нибудь, изучала и парковую
культуру. Часто ездила в Ташкент, в Ботанический сад, в институт Шредера и
многое узнала о деревьях, кустарниках, цветах Средней Азии. По крайней мере
она точно знала, сколько нужно лет, чтобы выбранные ею деревья создали
вокруг здания достойный ландшафт.
Но и деревья, и вода, которым Глория придавала такое большое значение,
все же служили, так сказать, антуражем для главного - самого здания. В
Глории, несмотря на молодость, на женский романтизм, кое-где
проскальзывавший в работах, чувствовались прежде всего мужская
рациональность, мужской расчет. Гияз помнит, как однажды за столом в Гаграх
Зураб Каргаретели сказал: "Стоит мне взглянуть на безымянный проект, я
всегда безошибочно скажу - мужская это или женская работа". Друзья Зураба,
тоже архитекторы, тогда рассмеялись и сказали, что такое чутье дано не ему
одному. Сколько раз Глория, отправлявшая на архитектурные конкурсы свои
работы, получала ответы, начинавшиеся словами: "Уважаемый товарищ Караян..."
А ведь в жюри этих конкурсов наверняка тоже сидели люди, уверенные, что без
труда отличат мужскую работу от женской
|
