Книга только для ознакомления
.
- Пусти! - еще раз крикнул Бек-Агамалов с ненавистью и рванул руку.
Теперь Ромашов чувствовал, что он уже не в силах сопротивляться ему, но
он уже не боялся его и говорил жалостливо и ласково, притрагиваясь чуть
слышно к плечу товарища:
- Простите меня... Но ведь вы сами потом скажете мне спасибо.
Бек-Агамалов резко со стуком вбросил шашку в ножны.
- Ладно! К черту! - крикнул он сердито, но уже с долей притворства и
смущения. - Мы с вами еще разделаемся. Вы не имеете права!..
Все глядевшие на эту сцену со двора поняли, что самое страшное
пронеслось. С преувеличенным, напряженным хохотом толпой ввалились они в
двери. Теперь все они принялись с фамильярной и дружеской развязностью
успокаивать и уговаривать Бек-Агамалова. Но он уже погас, обессилел, и его
сразу потемневшее лицо имело усталое и брезгливое выражение.
Прибежала Шлейферша, толстая дама с засаленными грудями, с жестким
выражением глаз, окруженных темными мешками, без ресниц. Она кидалась то к
одному, то к другому офицеру, трогала их за рукава и за пуговицы и кричала
плачевно:
- Ну, господа, ну, кто мне заплатит за все: за зеркало, за стол, за
напитки и за девочек?
И опять кто-то неведомый остался объясняться с ней. Прочие офицеры
вышли гурьбой наружу. Чистый, нежный воздух майской ночи легко и приятно
вторгся в грудь Ромашова и наполнил все его тело свежим, радостным
трепетом
|
