Книга только для ознакомления
... разделить компанию. Вы же меня знаете,
господа... Я же Дубецкий, господа... Мы, господа, вам не помешаем.
- В тесноте, да не в обиде, - сказал брат судебного пристава и
захохотал напряженно.
- Во-он! - закричал Бек-Агамалов. - Марш!
- Господа, выставляйте шпаков! - захохотал Арчаковский.
Поднялась суматоха. Все в комнате завертелось клубком, застонало,
засмеялось, затопало. Запрыгали вверх, коптя, огненные язычки ламп.
Прохладный ночной воздух ворвался из окон и трепетно дохнул на лица.
Голоса штатских, уже на дворе, кричали с бессильным и злым испугом,
жалобно, громко и слезливо:
- Я этого так тебе не оставлю! Мы командиру полка будем жаловаться. Я
губернатору напишу. Опричники!
- У-лю-лю-лю-лю! Ату их! - вопил тонким фальцетом. Веткин, высунувшись
из окна.
Ромашову казалось, что все сегодняшние происшествия следуют одно за
другим без перерыва и без всякой связи, точно перед ним разматывалась
крикливая и пестрая лента с уродливыми, нелепыми, кошмарными картинами.
Опять однообразно завизжала скрипка, загудел и задрожал бубен. Кто-то, без
мундира, в одной белой рубашке, плясал вприсядку посредине комнаты,
ежеминутно падая назад и упираясь рукой в пол. Худенькая красивая женщина
- ее раньше Ромашов не заметил - с распущенными черными волосами и с
торчащими ключицами на открытой шее обнимала голыми руками печального
Лещенку за шею и, стараясь перекричать музыку и гомон, визгливо пела ему в
самое ухо:
Когда заболеешь чахоткой навсегда,
Станешь бледный, как эта стена, -
Кругом тебя доктора
|
