Книга только для ознакомления
. Буфенчик больше на даваит папиросов. Говорит,
поручик Скрябин не велел тебе в долг давать.
- Ах, черт! - вырвалось у Ромашова. - Ну, иди, иди себе... Как же я
буду без папирос?.. Ну, все равно, можешь идти, Гайнан.
"О чем я сейчас думал? - спросил самого себя Ромашов, оставшись один.
Он утерял нить мыслей и, по непривычке думать последовательно, не мог
сразу найти ее. - О чем я сейчас думал? О чем-то важном и нужном...
Постой: надо вернуться назад... Сижу под арестом... по улице ходят люди...
в детстве мама привязывала... _Меня_ привязывала... Да, да... У солдата
тоже - Я... Полковник Шульгович... Вспомнил... Ну, теперь дальше,
дальше...
Я сижу в комнате. Не заперт. Хочу и не смею выйти из нее. Отчего не
смею? Сделал ли я какое-нибудь преступление? Воровство? Убийство? Нет;
говоря с другим, посторонним мне человеком, я не держал ног вместе и
что-то сказал. Может быть, я был должен держать ноги вместе? Почему?
Неужели это - важно? Неужели это - главное в жизни? Вот пройдет еще
двадцать - тридцать лет - одна секунда в том времени, которое было до меня
и будет после меня. Одна секунда! Мое Я погаснет, точно лампа, у которой
прикрутили фитиль. Но лампу зажгут снова, и снова, и снова, а Меня уже не
будет. И не будет ни этой комнаты, ни неба, ни полка, ни всего войска, ни
звезд, ни земного шара, ни моих рук и ног
|
