Книга только для ознакомления
. Он часто, ускользнув таким образом,
увязывался на другой конец Москвы за военной музыкой или за похоронами, он
отважно воровал у матери сахар, варенье и папиросы для старших товарищей,
но нитка! - нитка оказывала на него странное, гипнотизирующее действие. Он
даже боялся натягивать ее немного посильнее, чтобы она как-нибудь не
лопнула. Здесь был не страх наказания, и, конечно, не добросовестность и
не раскаяние, а именно гипноз, нечто вроде суеверного страха перед
могущественными и непостижимыми действиями взрослых, нечто вроде
почтительного ужаса дикаря перед магическим кругом шамана.
"И вот я теперь сижу, как школьник, как мальчик, привязанный за ногу, -
думал Ромашов, слоняясь по комнате. - Дверь открыта, мне хочется идти,
куда хочу, делать, что хочу, говорить, смеяться, - а я сижу на нитке. Это
_я_ сижу. Я. Ведь это - Я! Но ведь это только он решил, что я должен
сидеть. Я не давал своего согласия".
- Я! - Ромашов остановился среди комнаты и с расставленными врозь
ногами, опустив голову вниз, крепко задумался. - Я! Я! Я! - вдруг
воскликнул он громко, с удивлением, точно в первый раз поняв это короткое
слово. - Кто же это стоит здесь и смотрит вниз, на черную щель в полу? Это
- Я. О, как странно!.. Я-а, - протянул он медленно, вникая всем сознанием
в этот звук
|
