Книга только для ознакомления
.
- Да и вообще ваше поведение... - продолжал жестоким тоном Шульгович. -
Вот вы в прошлом году, не успев прослужить и года, просились, например, в
отпуск. Говорили что-то такое о болезни вашей матушки, показывали там
письмо какое-то от нее. Что ж, я не смею, понимаете ли - не _смею_ не
верить своему офицеру. Раз вы говорите - матушка, пусть будет матушка. Что
ж, всяко бывает. Но знаете - все это как-то одно к одному, и, понимаете...
Ромашов давно уже чувствовал, как у него начало, сначала едва заметно,
а потом все сильнее и сильнее, дрожать колено правой ноги. Наконец это
непроизвольное нервное движение стало так заметно, что от него задрожало
все тело. Это было очень неловко и очень неприятно, и Ромашов со стыдом
думал, что Шульгович может принять эту дрожь за проявление страха перед
ним. Но когда полковник заговорил о его матери, кровь вдруг горячим,
охмеляющим потоком кинулась в голову Ромашову, и дрожь мгновенно
прекратилась. В первый раз он поднял глаза кверху и в упор посмотрел прямо
в переносицу Шульговичу с ненавистью, с твердым и - это он сам чувствовал
у себя на лице - с дерзким выражением, которое сразу как будто уничтожило
огромную лестницу, разделяющую маленького подчиненного от грозного
начальника. Вся комната вдруг потемнела, точно в ней задернулись
занавески
|
