Книга только для ознакомления
. Молчалин услуживает, составляет партию в вист, подличает. Чацкий
язвительно колет им Софью, у которой вдруг блеснула мысль отомстить ему,
ославив его сумасшедшим. Весть эта с быстротою молнии переходит от одного к
другому и тотчас превращается в доказанную очевидность, потому что все
принимают ее на веру с светскою основательностию и светским
доброжелательством к ближнему. У графини-бабушки происходят пресмешные
сцены, по поводу шума о сумасшествии Чацкого, с Натальей Дмитриевной,
Загорецким и князем Тугоуховским, а у Фамусова с Хлестовой. Входит Чацкий,
и все отшатываются от него, как от сумасшедшего; Фамусов советует ему ехать
домой, говоря, что он нездоров, и Чацкий отвечает ему:
Да, мочи нет! Мильон терзаний
Груди от дружеских тисков,
Ногам от шарканья, ушам от восклицаний;
А пуще голове от всяких пустяков!
(Подходит к Софье.)
Душа здесь у меня каким-то горем сжата,
И в многолюдстве я потерян, сам не свой.
Нет, недоволен я Москвой!
Скажите, после этой, положим, что поэтической, но уже совершенно
неуместной выходки Чацкого, не вправе ли было все общество окончательно и
положительно удостовериться в его сумасшествии? Кто, кроме помешанного,
предастся такому откровенному и задушевному излиянию своих чувств на бале,
среди людей, чуждых ему? Да если бы это были и не Фамусовы, не Загорецкие,
не Хлестовы, а люди отлично умные и глубокие, и те приняли бы его за
помешанного! Но Чацкий этим не довольствуется - он идет далее
|
