Книга только для ознакомления
. Он снял очки и вытер
глаза рукавом заштопанного серенького пиджака.
- Я не выбирал себе национальности,- неожиданно сказал он прерывающимся
голосом.- Я еврей, жид. Временами мне кажется, что я могу понять все. Но
одного я никогда не пойму причину той черной подлости, которую так скучно
зовут антисемитизмом.
Он замолчал. Я тоже молчал и ждал, пока он успокоится и у него
перестанут дрожать руки.
- Еще в детстве во время еврейского погрома я уцелел, но моему голубю
оторвали голову. Зачем?.. Лишь бы не вошла Евгения Борисовна,- сказал он
вполголоса,- Закройте тихонечко дверь на крючок. Она боится таких разговоров
и может плакать потом до утра. Ей кажется, что я очень одинокий человек. А
может быть, это и действительно так?
Что я мог ответить ему? Я молчал.
- Так вот,- сказал Бабель, близоруко наклонившись над рукописью,- Я
работаю, как мул. Но я не жалуюсь. Я сам выбрал себе это каторжное дело. Я
как галерник, прикованный на всю жизнь к веслу и полюбивший это весло. Со
всеми его мелочами, даже с каждым тонким, как нитка, слоем древесины,
отполированной его собственными ладонями. От многолетнего соприкосновения с
человеческой кожей самое грубое дерево приобретает благородный цвет и
делается похожим на слоновую кость. Вот так же и наши слова, так же и
русский язык. К нему нужно приложить теплую ладонь, и он превращается в
живую драгоценность
|
