Книга только для ознакомления
.
"Мадонна со святым Захарием" Карло Пармиджианнно.
"Мадонна Кастельфранко" Джорджоне.
Но на самом-то деле у меня этих картин, конечно, нет, как нет и
Валантена.
Я ведь не подлец, чтобы украсть и скрыть у себя картины, принадлежащие
всем. Хорош бы я был, если б действительно брал их! "Взять картину"
означает для меня так сильно и пристально долгие часы вглядываться в нее,
что она вся - в мельчайших деталях - остается у меня в памяти. Остается
так, что я могу видеть ее, когда б ни захотел. И не только видеть, а
находить новое для себя, замечать то, что прежде не бросалось в глаза.
"Брать" ее изначально, то есть запоминать, для меня длительный процесс:
час, полтора. В Италии в меня дважды стреляли, когда я брал Понтормо. Одна
пуля ударила в стену рядом, отбила кусок штукатурки (я потом увидел),
вторая задела меня по шее. Стрелявший партизан, очевидно, принял меня за
сумасшедшего, за блаженного, поскольку я продолжал стоять неподвижный,
упертый, хотя кровь стекала за воротник мундира. Потом я выключился, начал
приходить в себя, побежал. И трое с винтовками не тронули меня.
Но по-настоящему я не взял ни одной картины. Ни в Польше, ни во
Франции, ни в России, ни в Италии. Те полотна, которые я "брал", остались
в своих странах. "Святое семейство" висит в музее в Вавельском замке,
"Вечерний пейзаж" в Безансоне, "Женский портрет" остался в доме учителя в
деревне под Черкассами
|
