Книга только для ознакомления
.
Лицо мадонны погружено в глубокую задумчивость и грусть. Молча стоят у
подножия, как верные стражи, рыцарь и монах и тоже смотрят на зрителя.
Композиция вещи приведена художником в состояние тончайшего равновесия -
такого равновесия, которое придает всему, что там есть, жизнь, движение,
душу. Мария, задумчивый рыцарь и монах, протянувший к зрителям руку, не
глядят друг на друга, но все трое связаны единым чувством и как бы
прислушиваются. Простые строгие ритмы высокого трона членят картину по
вертикали, стремят ее вверх и как бы поют хорал, поднимающийся все выше и
выше...
Я стоял и смотрел, черный, грязный, с автоматом в руке.
Удивительная чуткая тишина была в этой картине. И в этой тишине было
слышно, как бьется мое собственное сердце, как бьются сердца Марии, рыцаря
и монаха, и больше того - как стучит и трепещет сердце израненного мира
там, за стенами собора.
От картины Джорджоне исходила просьба... призыв... веление к гармонии,
миру и справедливости.
Я стоял и постепенно понимал, что должен взять эту вещь.
Но тут позади резко заскрежетала дверь, царапая железной обивкой по
стеклу и камню, ворвался звук выстрелов, рев самолетного мотора, и с ними,
оглядываясь, быстро, вкрадчиво в собор вошел некий Хассо Гольцленер,
капитан полицейской роты, которая тогда отступала вместе с нами. О
Гольцленере было известно, что он несколько лет состоял помощником
коменданта лагеря Берген-Бельзен
|
