Книга только для ознакомления
. Но слезы не приходили.
Потом случилось что-то странное. Ромашову показалось, что он вовсе не
спал, даже не задремал ни на секунду, а просто в течение одного только
момента лежал без мыслей, закрыв глаза. И вдруг он неожиданно застал себя
бодрствующим, с прежней тоской на душе. Но в комнате уже было темно.
Оказалось, что в этом непонятном состоянии умственного оцепенения прошло
более пяти часов.
Ему захотелось есть. Он встал, прицепил шашку, накинул шинель на плечи
и пошел в собрание. Это было недалеко, всего шагов двести, и туда Ромашов
всегда ходил не с улицы, а через черный ход, какими-то пустырями,
огородами и перелазами.
В столовой, в бильярдной и на кухне светло горели лампы, и оттого
грязный, загроможденный двор офицерского собрания казался черным, точно
залитым чернилами. Окна были всюду раскрыты настежь. Слышался говор, смех,
пение, резкие удары бильярдных шаров.
Ромашов уже взошел на заднее крыльцо, но вдруг остановился, уловив в
столовой раздраженный и насмешливый голос капитана Сливы. Окно было в двух
шагах, и, осторожно заглянув в него, Ромашов увидел сутуловатую спину
своего ротного командира.
- В-вся рота идет, к-как один ч-человек - ать! ать! ать! - говорил
Слива, плавно подымая и опуская протянутую ладонь, - а _оно одно_, точно
на смех - о! о! - як тот козел
|
