Книга только для ознакомления
. Лишь изредка на станции
вскрикивали маневрирующие паровозы, и в молчании этой странной ночи их
отрывистые свистки принимали живое, тревожное и угрожающее выражение.
Ромашов лег на спину. Белые, легкие облака стояли неподвижно, и над
ними быстро катился круглый месяц. Пусто, громадно и холодно было наверху,
и казалось, что все пространство от земли до неба наполнено вечным ужасом
и вечной тоской. "Там - бог!" - подумал Ромашов, и вдруг, с наивным
порывом скорби, обиды и жалости к самому себе, он заговорил страстным и
горьким шепотом:
- Бог! Зачем ты отвернулся от меня? Я - маленький, я - слабый, я -
песчинка, что я сделал тебе дурного, бог? Ты ведь все можешь, ты добрый,
ты все видишь, - зачем же ты несправедлив ко мне, бог?
Но ему стало страшно, и он зашептал поспешно и горячо:
- Нет, нет, добрый, милый, прости меня, прости меня! Я не стану больше.
- И он прибавил с кроткой, обезоруживающей покорностью: - Делай со мной
все, что тебе угодно. Я всему повинуюсь с благодарностью.
Так он говорил, и в то же время у него в самых тайниках души шевелилась
лукаво-невинная мысль, что его терпеливая покорность растрогает и смягчит
всевидящего бога, и тогда вдруг случится чудо, от которого все сегодняшнее
- тягостное и неприятное - окажется лишь дурным сном.
"Где ты ту-ут?" - сердито и торопливо закричал паровоз
|
