Книга только для ознакомления
. Вот оно,
читайте, Ромашов. Что сверху - это лишнее. - Назанский отогнул несколько
строк сверху. - Вот отсюда. Читайте.
Что-то, казалось, постороннее ударило Ромашову в голову, и вся комната
пошатнулась перед его глазами. Письмо было написано крупным, нервным,
тонким почерком, который мог принадлежать только одной Александре Петровне
- так он был своеобразен, неправилен и изящен. Ромашов, часто получавший
от нее записки с приглашениями на обед и на партию винта, мог бы узнать
этот почерк из тысячи различных писем.
"...и горько и тяжело произнести его, - читал он из-под руки
Назанского. - Но вы сами сделали все, чтобы привести наше знакомство к
такому печальному концу. Больше всего в жизни я стыжусь лжи, всегда идущей
от трусости и от слабости, и потому не стану вам лгать. Я любила вас и до
сих пор еще люблю, и знаю, что мне не скоро и нелегко будет уйти от этого
чувства. Но в конце концов я все-таки одержу над ним победу. Что было бы,
если бы я поступила иначе? Во мне, правда, хватило бы сил и
самоотверженности быть вожатым, нянькой, сестрой милосердия при
безвольном, опустившемся, нравственно разлагающемся человеке, но я
ненавижу чувства жалости и постоянного унизительного всепрощения и не
хочу, чтобы _вы_ их во мне возбуждали. Я не хочу, чтобы _вы_ питались
милостыней сострадания и собачьей преданности
|
