Книга только для ознакомления
.
Большая часть поступков Иванова, считавшихся дерзкими и своевольными,
объяснялась его фанатической любовью к газете. Для него выше "Моряка" не
было ничего на свете.
Он заразил этой любовью не только нас, сотрудников, но и свою жену
Марину (она только по привычке сильно кричала и ругала мужа, но никто не
обращал на это внимания) и двух своих девочек. Не было таких лишений, на
какие он сам не пошел бы ради любимой газеты и какие не перенесла бы
безропотно его семья.
Зима 1921 года выдалась в Одессе нордовая, штормовая. Холод ощущался
тяжелее, чем, скажем, в Москве, потому что ноздреватый камень "дикарь", из
которого был построен город, легко пропускал пронзительную сырость морской
зимы. Дома и мостовые покрылись пленкой льда и блестели, как эмалированные.
Ветер гудел в улицах, обращенных к северу, и нагонял тоску. Только в
поперечных переулках он сбавлял свой напор, и там можно было еще отдышаться.
Снова у всех начали опухать и кровоточить суставы на пальцах. Море
замерзло до Большефонтанского маяка. Льды затерли у входа в порт болгарский
пароход "Варна".
Среди книг профессора Швиттау я нашел нетронутый отрывной календарь на
1916 год и повесил его на стенке: все-таки он давал представление о движении
времени.
А движение это казалось все более медленным. Время как бы оцепенело от
стужи. Между этой стужей и первыми теплыми днями лежал толстый слой
пожелтевших и пыльных листков календаря
|
