Книга только для ознакомления
. Вы смеетесь, читая изображение незатейливой жизни
двух милых оригиналов, - жизни, которая протекает в ежеминутном
"покушивании" разных разностей; вы смеетесь над этою простодушною любовию,
скрепленною могуществом привычки и потом превратившеюся в привычку; но ваш
смех весело добродушен, и в нем нет ничего досадного, оскорбительного; но
вас поражает родственною горестью смерть доброй Пульхерии Ивановны, и вы
после болезненно сочувствуете безотрадной горести старого младенца,
апоплексически замершего душевно и телесно от утраты своей няньки,
лелеявшей его бестребовательную жизнь и сделавшейся ему необходимою, как
воздух для дыхания, как свет для очей, и вам, наконец, тяжело становится
при виде ниспровержения домашних пенатов хлебосольной четы, которое
произвел глупый племянник, приценявшийся на ярмарках к оптовым ценам, а
покупавший только кремешки и огнивки. Отчего же так привязывают вас к себе
эти люди, добродушные, но ограниченные, даже и не подозревающие, что может
существовать сфера жизни, высшая той, в которой они живут и которая вся
состоит в спанье или в потчеванье и кушании? Оттого, что это были люди, по
своей натуре не способные ни к какому злу, до того добрые, что всякого
готовы были угостить насмерть, люди, которые до того жили один в другом,
что смерть одного была смертию для другого, смертию, в тысячу раз
ужаснейшею, нежели прекращение бытия; следовательно, основою их отношений
была любовь, из которой вышла привычка, укреплявшая любовь
|
