Книга только для ознакомления
.- Это даже неприлично с
вашей стороны!
- Знаете что! - сказал я. - Уходите! В "Моряке" вам больше нечего
делать.
- Подумаешь! - воскликнул Лева сварливым голосом и встал,- Тоже мне
газета! Паршивая свистулька! Я был одесским корреспондентом "Фигаро", а вы
мне тычете в нос вашу селедочную листовку.
Я не успел ответить. Дверь распахнулась. На пороге стоял белый от гнева
Иванов.
- Вон! - прокричал он ясным, металлическим голосом.- Вон немедленно!
Лева Крупник вскочил и засеменил к выходу, придерживая падающее песне.
Потом мы услышали, как он в сердцах плюнул на паркет в зале с богиней
Авророй и застучал деревяшками по панели, навсегда удаляясь из "Моряка".
Так исчез из редакции последний из тех одесских репортеров, которых с
полным основанием боялся Чехов.
"Что вы хотели, молодой человек?"
Патетический язык почти забыт. Современная жизнь требует простых
выражений.
Но каким же языком описать то по существу неописуемое одесское торжище,
которое в двадцатых годах нашего века носило название "Новый базар"?
Как изобразить этот базар нам, отвыкшим от приподнятых слов? Как
рассказать о вчерашних сыпнотифозных, толпившихся около раскаленных
сковородок, где скручивались, потрескивая и жарясь в собственном жиру, куски
домашней украинской колбасы с чесноком - первого детища нэпа?
Как передать множество клятв, завываний, возгласов, жалоб, истерики,
проклятий и ругани, смешанных в слитный гул, внезапно прерываемый
пронзительным свистком милиционера? И как описать тяжеловесное бегство
спекулянтов, обвешанных вещами, по потрясенной их топотом брусчатой
мостовой? Как описать потерянные в этом бегстве пожелтевшие лифчики, бязевые
солдатские кальсоны и пересохшие резиновые грелки цвета печени, покрытые
шрамами трещин?
Поскольку патетический язык нам чужд, придется говорить об одесском
базаре обыденными словами
|
