Книга только для ознакомления
. Про него говорили, что он был безумно влюблен в свою жену,
влюблен до такой степени, что вел нежную, слащавую и фальшивую дружбу со
всеми ее поклонниками. Также было известно, что он платил им ненавистью,
вероломством и всевозможными служебными подвохами, едва только они с
облегчением и радостью уходили от его жены.
Он еще издали неестественно улыбался своими синими, облипшими вокруг
рта губами.
- Танцуешь, Раечка! Здравствуйте, дорогой Жоржик. Что вас так давно не
видно! Мы так к вам привыкли, что, право, уж соскучились без вас.
- Так... как-то... все занятия, - забормотал Ромашов.
- Знаем мы ваши занятия, - погрозил пальцем Петерсон и засмеялся, точно
завизжал. Но его черные глаза с желтыми белками пытливо и тревожно
перебегали с лица жены на лицо Ромашова.
- А я, признаться, думал, что вы поссорились. Гляжу, сидите и о чем-то
горячитесь. Что у вас?
Ромашов молчал, смущенно глядя на худую, темную и морщинистую шею
Петерсона. Но Раиса сказала с той наглой уверенностью, которую она всегда
проявляла во лжи:
- Юрий Алексеевич все философствует. Говорит, что танцы отжили свое
время и что танцевать глупо и смешно.
- А сам пляшет, - с ехидным добродушием заметил Петерсон. - Ну,
танцуйте, дети мои, танцуйте, я вам не мешаю.
Едва он отошел, Раиса сказала с напускным чувством:
- И этого святого, необыкновенного человека я обманывала!
|
