Книга только для ознакомления
. Наше новейшее искусство, начатое Шекспиром и
Сервантесом, не есть ни классическое, потому что "мы не греки и не
римляне", и ни романтическое, потому что мы не рыцари и не трубадуры
средних веков. Как же его назвать? Новейшим. В чем его характер? В
примирении классического и романтического, в тождестве, а следственно, и в
различии от того и другого, как двух крайностей. Происходя исторически,
непосредственно от второго, наследовав всю глубину и обширность его
бесконечного содержания и обогатя его дальнейшим развитием христианской
жизни и приобретением нового знания, оно примирило богатство своего
романтического содержания с пластицизмом классической формы.
Теперь обратимся к смешной истории.
Очевидно, что классицизм, как его понимали французы и как он перешел
от них к нам, был псевдоклассицизм, столько же походивший на греческий,
сколько маркизы XVIII века походили на богов, царей и героев древней
Греции. Неспособные, по своему национальному духу, проникнуть в сущность
светлого мира древних греков, - они взяли нечто от внешних форм и думали,
что, введя в свою quasi 4] трагедию царей, наперсников и вестников, сделают
ее греческою. Христианский мир есть мир внутренний, духовный, субъективный,
в котором личность человека благородна и священна потому уже, что он
человек: вследствие этого в шекспировской драме шут короля Лира имеет такое
же право на свое место, как и сам Лир на свое; а в древней трагедии, как мы
уже заметили выше, могли иметь место только представители политического
общества, народа
|
