Книга только для ознакомления
. Разве такой ожиревший
боров, как Суходольский, согласится на риск! Да никогда! Изя от досады
несколько раз бил изо всей силы ногой по стене, стараясь сорвать на ней свое
нетерпение.
Наконец Иванов вышел вместе с Суходольским. Глаза у Суходольского
блестели, и он сказал нам таинственным шепотом: "Ай, босяки! Ай, умницы!"
Такими словами Суходольский всегда выражал свое восхищение.
Оказалось, что сторожем при типографии губкома работает тесть
Суходольского, "бриллиантовый старик".
Суходольский охотно взял на себя всю операцию похищения набора.
Все было сделано быстро и бесшумно. Мы вместе с Суходольским и сторожем
незаметно вынесли тяжелый свинцовый набор речи, уложили на извозчика и
поехали к нашей типографии. Там Иванов уже все подготовил: достал из склада
бумагу и задержал на ночь надежных печатников. (Очередной номер "Моряка" уже
допечатывался, и все наборщики давно разошлись.)
На общем совете мы решили напечатать речь отдельной вкладкой. Но
брошюрный текст был шире нашего, газетного, и потому на вкладке помещалось
не шесть колонок, как на странице "Моряка", а четыре, и сбоку еще оставалось
большое пустое поле.
Но думать было некогда. Набор заложили в ,машину. Суходольский набрал
заголовок. Машина тихо загремела и зашуршала листами бандеролей, печатая
историческую речь.
Мы жадно читали ее при свете кухонной керосиновой лампочки, волнуясь и
понимая, что история стоит рядом с нами в темной этой типографии и мы тоже в
какой-то мере участвуем в ней
|
