Книга только для ознакомления
.
Вкладку отпечатали, с набора тщательно смыли краску, отнесли набор на
извозчика, и мы с Изей отвезли его обратно в типографию губкома и положили
точно на то же самое место, где он лежал.
Никто нас не видел, кроме молчаливого сторожа. Мы не оставили никаких
следов.
Домой идти не хотелось: через час должен был начаться рассвет. Мы были
взволнованы и потому пошли в редакцию.
Варфоломей открыл нам дверь, обрадовался и поставил на печурку чайник.
Мы пили чай, сидя на кипах бандерольной бумаги. Богиня Аврора едва
проступала во тьме своим розовым пыльным хитоном.
Все мы были втайне горды тем, что завтра ленинская речь станет известна
всей Одессе. Никто из нас не думал о последствиях дерзкого нашего поступка,
хотя мы и понимали, что последствия могут быть для нас очень тяжелыми.
Только метранпаж Суходольский качал головой и время от времени говорил, что
на всякий случай хорошо бы незаметно смыться из Одессы.
А наутро 16 апреля 1921 года старые одесские продавцы газет - скептики,
мизантропы и склеротики - пошли торопливо шаркать деревяшками по улицам и
кричать хрипучими голосами:
- Газета "Морак"! Речь товарища Ленина! Читайте все! Только в "Мораке",
больше нигде не прочтете! Газета "Морак"!
Как мы ни бились, но за все время существования "Моряка" не могли
научить газетчиков кричать правильно. Они считали это требование нашим
капризом, просто самодурством редактора и говорили: "Какая вам разница! Мы
же продаем вашу газету, как никакую другую!"
|
